О себе. Автобиография, сценарии, статьи, интервью

Составитель и редактор Олег Дорман В книге выдающегося польского режиссера и драматурга Кшиштофа Кесьлёвского (1941–1996), собраны сценарии его прославленных фильмов — "Кинолюбитель", "Случай", "Без конца", "Декалог", "Двойная жизнь Вероники", "Три цвета: Синий, Белый, Красный", а также статьи Кесьлёвского и интервью разных лет. Открывается книга автобиографией "О себе" — рассказом о...

Составитель и редактор Олег Дорман В книге выдающегося польского режиссера и драматурга Кшиштофа Кесьлёвского (1941–1996), собраны сценарии его прославленных фильмов — "Кинолюбитель", "Случай", "Без конца", "Декалог", "Двойная жизнь Вероники", "Три цвета: Синий, Белый, Красный", а также статьи Кесьлёвского и интервью разных лет. Открывается книга автобиографией "О себе" — рассказом о жизни, работе, семье и коллегах, временах и странах. Издание осуществлено совместно с Институтом Адама Мицкевича (Варшава) и при финансовой поддержке Польского культурного центра (Москва). "Думаю, я все дальше ухожу от чистого описания действительности, то есть того, что снаружи. И все больше занимаюсь описанием того, что внутри. Причина в том, что мне нет дела до политики, до общественных проблем. Это скучно. Это однообразно. По-настоящему мне интересно, как среди этой скуки и однообразия человек ведет себя, как находит себе место". — Кшиштоф Кесьлёвский "Если бы я захотел описать Кшиштофа — как можно попробовать описать даже самого себя (то есть надеясь, что описание получится хоть в какой-то степени непредвзятым), — я думаю, что начал бы с его духовной свободы. У Кшиштофа был талант. Поэтому он старался избежать ловушек, которые расставляет жизнь, в искусстве. А это была довольно горькая жизнь. Кшиштоф сравнительно поздно пришел в профессию, и многие годы казалось, что он смотрит на людей и на ситуации со слишком близкого расстояния, чтобы быть способным к обобщению. Сейчас мы понимаем, что впечатление было обманчивым. С самого начала во всем, что он делал, Кшиштоф был честен по отношению к материалу, настойчиво ища правды, — но только сегодня, зная его последние фильмы, ясно видишь, что во всех его работах заключена сила обобщения. Тогда они поражали только своей правдивостью. Потом начались игровые картины, глубоко и непривычно погруженные в действительность и, казалось, сугубо политические (например, "Без конца" (1984), хотя опять-таки теперь ясно, что политика для Кшиштофа была просто фоном, — его интересовал человеческий голос и нравственные проблемы, драма долга и слабости, борьба за человеческое достоинство. В том числе и за его собственное, — за достоинство художника, которого нельзя купить, который не позволит себе продаться. В конце семидесятых годов Кшиштоф стал авторитетной фигурой в профессиональном кругу, у него появились последователи, он испытал успех за границей; и все же в собственных глазах оставался художником местного значения. Иностранные критики считали, что его взгляд на мир непонятен международной аудитории: он был слишком польским, слишком непроницаемым, не универсальным. Теперь мы знаем, что они ошибались. Сегодня эти же самые фильмы покупают, смотрят и, как выясняется, понимают, причем в очень тяжкие для кинематографа времена. Полный успех пришел к Кшиштофу, когда его уже не было на свете..." — Кшиштоф Занусси. Фрагмент из предисловия