Писатель как сотоварищ по выживанию

Автора интересуют образы советской и позднесоветской цивилизации, укорененного в ней поведения, способа думать и писать.
Он осмысляет сложные, болезненные социокультурные проблемы, которые зачастую не только не вошли в широкий культурный обиход, но и в кругозор думающих людей:

• Это человеческий тип, выведенный советской цивилизацией, и подкрепляющая, узаконивающая, оправдывающая его «литература принципиальной ограниченности».

• Это «представительская» роль интеллигента — «чрезвычайно типичная для советской интеллигенции манера говорить не за себя лично, а за какое-то неопределенное множество каких-то неопределенных людей, живо меняющее свои очертания при малейшей надобности. И всеобщность, подразумевающая уровень среднего как общего и привычного как правильного».
• Этот образ «неопределенных многих» сконструированный для того, чтобы говорить за них и от их имени, стойкое чувство, что «правота/неправота должна была бы существовать, но в этом мире ее нет и быть не может, что превращает его в мир в отсутствии права, где с каждым может случиться всё, что угодно»
• Это состояние сознания в отсутствии частного уровня, независимого от «большого контекста».
• Это общество, которое сформировавшись, существует и воспроизводит себя как закрытое: других как партнеров у него нет, другое для него — опасное, вредное, смертоносное, а любой другой — изменник, пособник, чужак, враг.
Что можно противопоставить подобной замкнутости? Как на нее реагирует искусство?