Сети

Сборник верлибров и prose poetry 35-летней шведской поэтессы, переведённый участниками III Свияжской мастерской по поэтическому переводу под руководством Алёши Прокопьева и Микаэля Нюдаля. «Не поддаваться чувству, разлитому в пейзаже», — уговаривает себя лирический субъект, и это, в принципе, удаётся — хотя, казалось бы, в скандинавской поэзии это фокус малопредставимый. Многочисленные...

Сборник верлибров и prose poetry 35-летней шведской поэтессы, переведённый участниками III Свияжской мастерской по поэтическому переводу под руководством Алёши Прокопьева и Микаэля Нюдаля. «Не поддаваться чувству, разлитому в пейзаже», — уговаривает себя лирический субъект, и это, в принципе, удаётся — хотя, казалось бы, в скандинавской поэзии это фокус малопредставимый. Многочисленные пейзажные отсылки выглядят здесь как сценические ремарки, и существующая в пейзаже героиня самодостаточна: «Опускаюсь на корточки у воды, на поверхности тихая рябь. Её безмолвие не то же самое, что молчание во мне». Эта самодостаточность, существование на правах полноправного элемента мира, — интеллектуальный труд: «Я всё время должна бороться за то место, из которого говорю». Разговор об этой борьбе — не о сцене и событиях, а о собственных реакциях на них, вопрошание о своём месте в их контексте — основное содержание книги. Подобно многим до неё, Берглунд задаётся вопросом о том, как вообще возможно соответствовать самой себе в говорении («Я должна встретить в языке, удостоверить / Что речь идёт обо мне»), и о том, можно ли добиться от языка, чтобы он был адекватен реальности. В поисках ответов на эти вопросы её речь может сводиться к безэмоциональным фразам — почти что витгенштейновским протокольным предложениям, а может, напротив, становиться замедленной, медитативной, словно нарочно вступая в противоречие с идеей постоянного и непроизвольного обновления «я». Внимательному читателю современной поэзии книга Берглунд может напомнить о письме Евгении Сусловой или об искусстве неочевидных вопросов Рона Силлимана. Состояния, творимые мной на грани, и реальность, которая возможна. Ты ничего не знаешь обо мне здесь. Бурный ток, пена под мостом. Я смотрю на воду: оно происходит внизу, это невидимое движение. Как я совершаюсь в воде. Поворачиваюсь к другой стороне моста, смотрю на реку, сейчас спокойную, озеро, давшее имя. Весной оно заливает ближние луга.